"Эй, хрю-хрю!"
С идеей воздержания от "срывных продуктов", впрочем, согласны не все специалисты. "Самое главное различие между зависимыми от алкоголя и наркотиков и людьми с расстройствами пищевого поведения в том, что ни героин, ни алкоголь не являются неотъемлемой частью жизни — мы можем обходиться без них. А обходиться без еды пока еще никому не удавалось,— говорит Светлана Бронникова, клинический психолог, основатель Центра интуитивного питания и психотерапии расстройств пищевого поведения IntuEat.— То есть полная абстиненция, воздержание от вещества, вызвавшего зависимость, в подходе "Анонимных обжор" невыполнима. Да и нет на сегодняшний день никаких убедительных научных доказательств существования такого синдрома, как "пищевая зависимость". А вот благодаря исследованиям в области молекулярной генетики, микробиологии и нейронаук мы знаем, что воздержание от сахара или иных отдельных продуктов не вызывает ослабления тяги (как в случае с химическими веществами), а, напротив, заставляет мозг "видеть" запретные продукты более привлекательными, вкусными, соблазнительными. Поэтому жесткие ограничения и запреты могут — после временного улучшения — обеспечить сильное ухудшение симптоматики — провоцировать срывы, еще сильнее закручивая спираль расстройства. Нельзя забывать, что нарушения пищевого поведения — не блажь, не личный выбор, не проблема слабой воли, а болезнь, требующая внимания специалиста".

Срывы у некоторых членов клуба действительно случаются, тем более проследить судьбу тех, кто перестает посещать собрания, почти нет возможности — анонимы ж все! Но есть и те, кто держится не один год. "Когда я сидела на диетах и бегала по врачам, у меня был 56-й размер,— говорит "компульсивная обжора" Света,— сейчас ношу 46-й".

Запретных тем на собраниях нет, но присутствующие стараются реже произносить конкретные названия продуктов — это может кого-то спровоцировать. Здесь обычно употребляют слова "сладкое", "жирное", "белки", "углеводы". Какую-то определенную систему питания тоже не пропагандируют. Прежде всего в группе учат благоразумно относиться к еде и искать причины переедания. А вес, как утверждают анонимы, сам потихоньку уходит, стоит только начать разбираться со своими чувствами.

Карина впервые пришла на собрание. Ее лишний вес невозможно не заметить: 174 килограмма при росте 170 сантиметров. "Если вы мне будете говорить про Бога, то я уйду",— сразу предупреждает девушка. Она также пытается выяснить, не будут ли тут выманивать деньги. Деньги не выманивают, хотя общество и существует на добровольные пожертвования. После собрания на стол ставится коробочка, каждый из "анонимов" опускает туда купюру, как правило, рублей 50-100. Особых трат у "АО" нет — помещения зачастую предоставляют им бесплатно, вот только брошюры иногда приходится печатать да травяные сборы покупать — кофе, черный и зеленый чай здесь под запретом.

Карина, как и все, кто давно борется с лишним весом, прочла все, что можно, о диетах и о пищевой зависимости, работала с диетологами и психологами, поэтому бодро рапортует, что еда для нее — "анестезия чувств". Но когда "обжоры" начинают рассказывать свои истории, Карина тихо вздыхает: "Прям, как у меня", а получив слово, уже не может сдержать слез: "Мой отец, сам имея лишний вес, постоянно ставил меня на весы, с 9 лет. Если его не устраивала цифра, он давал мне подзатыльник. Как-то мне попалась книжка Монтиньяка, на этой диете я сильно похудела, но отец лучше ко мне относиться не стал. Он никогда не называл меня по имени, подзывал к себе только хрюканьем. Даже на днях к телефону позвал: "Эй, хрю-хрю!" При этом для него важно, чтобы дома всегда было что поесть — и в огромных количествах. Я выросла среди этого, и лучшим успокоением для меня всегда была еда. Если я расстроена, я варю огромную кастрюлю макарон, заправляю маслом и съедаю. Я не знаю, как сломать эту схему, не знаю! Не помогает ничего..."

Карину не перебивают и не утешают — таковы тут правила. Ее просто слушают, но ей, похоже, только того и надо. После собрания она остается, чтобы ближе познакомиться и поболтать с новыми друзьями — выглядит она гораздо оживленнее, чем в начале собрания.

— Нельзя сказать, что в собраниях групп "АО" нет никакой пользы,— признает Светлана Бронникова.— Многие участники таких групп чувствуют облегчение за счет поддержки со стороны людей, столкнувшихся с той же проблемой, ощущают себя понятыми и принятыми. Удивительно, но людям достаточно собраться в группу и начать говорить о какой-то проблеме, и им сразу становится несколько лучше,— на этом и основан эффект групповой психотерапии.
Продолжение предыдущего поста.

Источник текста: kommersant.ru